Председатель Совета Ассоциации белорусских банков Николай Лузгин – о том, когда наши предприятия смогут избавиться от «плохих» долгов

Одалживайте побольше, господа, и станете уважаемыми людьми. Кредиторы станут заботиться о вашем здоровье, карьере, предлагать хорошие заказы, бизнес-идеи… Только бы долги отдал. Почти по такому алгоритму пошел наш реальный сектор. Как «расшить» проблемную задолженность коммерческого сектора, бьется Правительство, министерства, банки, эксперты… В прошлом году принят ряд принципиально новых нормативных актов по этой теме. Но как их применять? Реальный сектор пытается сблизить свои точки зрения с финансовым. Интересы банков в этой кропотливой работе представляет Ассоциация белорусских банков. О проблеме «плохих», даже безнадежных долгов мы поговорили с председателем совета ассоциации Николаем Лузгиным.

Кредитные корни

– Проблема «плохих» долгов, несмотря на все усилия государства, реального и банковского секторов, не исчезла. И в чем-то даже актуализировалась. В прошлом году Национальный банк ввел новый показатель: доля необслуживаемых кредитов в активах, подверженных кредитному риску. Впервые показатель посчитали в мае прошлого года – 3,53 процента, или 3,2 миллиарда рублей в абсолютном выражении. Данные за февраль этого года – 5,88 процента. Соответствующие меры принимаются, создаются резервы, и «плохие» долги не угрожают разрушить банковскую и финансовую системы. Но проблема есть, и в какой-то степени она даже прогрессирует.

Говоря объективно, большинство проблемных кредитов «родом» еще из конца 2000-х – начала 2010-х. Непросто реальному сектору было перестроиться на рельсы новой монетарной политики в 2014 году. Низкая инфляция не позволяла ему решать все экономические проблемы через повышение цен. Кроме того, ужесточились условия доступа к кредитам. В частности, введены ограничения на реструктуризацию долга или перекредитование, если есть просрочки по платежам. А ведь долгое время ряд компаний управляли своим долгом через механизм перекредитования. Когда такая возможность исчезла, некоторые не смогли из своих оборотных средств обслуживать кредитный портфель.

Надо отметить, что ряд проблемных кредитов брали еще под 40–60 процентов годовых. При индексе потребительских цен 150–160 процентов в 2011–2012 годах такая стоимость заемных ресурсов казалась вполне приемлемой и подъемной, но совершенно невозможной при низкой инфляции. У экспортеров своя история. У многих сырье так или иначе номинировано в долларах и евро, а ключевым рынком сбыта является Россия. Из-за резких падений ее валюты, сокращения национального рынка наши производители несли существенные потери и уже не всегда могли полноценно отвечать по своим обязательствам.

Кому должен – всем прощаю

– Указ № 200 в определенной степени прорывной. В нем прописана возможность продавать проблемный долг, причем с дисконтом, а также трансформировать долг в капитал. В английском праве это вполне стандартные инструменты работы с активами. Кстати, не только проблемными. Почему рынок долгов еще не заработал? Надо понимать, что Указ содержит общие положения. Теперь необходимо выработать механизмы его практической реализации и закрепить их в целом ряде самых разнообразных нормативно-правовых актов. Начиная с четкого определения некоторых понятий, которые содержатся в Указе. Например, в документе говорится, что долг может быть продан с дисконтом или трансформирован в капитал, если у должника отсутствует возможность погасить задолженность или отсутствует возможность исполнить свои обязательства. Необходимо определить критерии, когда такой момент наступает. Ибо сейчас каждый понимает эту формулировку по-своему. Некоторые директора как мыслят: мы рассчитаться не можем, забирай, дорогой кредитор, наши акции и делай с ними, что сочтешь необходимым. А мы умываем руки: кому должны – всем прощаем. Мы продолжаем изучать с банками вопрос, что необходимо сделать, чтобы Указ полноценно и эффективно заработал. У участников финансового рынка возникают вопросы: как проводить такие операции по бухгалтерии? Как отражать в балансе? Значит, соответствующие принципы необходимо закрепить в Налоговом кодексе. А как оценивать проблемный актив, чтобы исчислить дисконт? Необходимо разработать и утвердить соответствующую методику. Есть еще целый ряд важных нюансов. В любом случае необходимо вопрос решить в комплексе и выработать понятные, четкие и прозрачные правила. Причем такие, которые бы устраивали и реальный сектор, и банки, и потенциальных покупателей проблемных активов. Ведь можно принять много нормативных документов, но если не учесть интересов всех участников, то буква закона может оказаться мертва на практике.

Спрос на проблемы

– Чтобы заработал Указ № 200, необходимо создавать рынок долгов и соответствующую инфраструктуру. Долг с дисконтом выгодно покупать и конвертировать в капитал, если есть бизнес-интерес. Имеется ли таковой у банков? И да и нет. Все зависит от отрасли и конкретного предприятия. Банкам интересно входить в бизнесы, которые могут расширить их клиентскую базу или повысить конкурентоспособность продуктов: страхование, лизинг, ретейл, IT-индустрия… И сегодня финансовый сектор создает в этих сегментах свои дочки или входит в капитал уже существующих компаний. Но логика такого взаимодействия сводится к тому, что каждый занимается своим делом: дилер продает автомобили, а банк – кредитует покупателей. И синергия заключается в соединении смежных компетенций.

Но не думаю, что банкам интересно входить в капитал компаний реального сектора. По крайней мере, учредители частных банков ставят перед менеджментом задачу избавляться от непрофильных активов. Доводилось слышать предположение: мол, на заводах слабые управленцы, из-за чего и складывается отрицательный финансовый результат. Но придут грамотные менеджеры из финансового сектора, наладят корпоративное управление, производство, сбыт, и начнется процветание. Несомненно, в банках работают квалифицированные специалисты. Но они не настолько универсальны, чтобы разбираться во всех отраслях. Да, наверное, выстроить корпоративное управление они могли бы. Но, подозреваю, несколько неправильно на банковский сектор перекладывать не совсем свойственные ему функции. Мое мнение, что этими вопросами в первую очередь обязаны заниматься учредители предприятий и отраслевые министерства и ведомства. Тем не менее не исключаю: в ряде случаев у банков может появиться интерес приобрести долги с дисконтом, чтобы консолидировать у себя всю кредитную задолженность определенных предприятий и дальше с ними работать. Все будет зависеть от конкретной ситуации: есть ли у банка избыточная ликвидность, какова ее стоимость…

По моему убеждению, основными покупателями долгов должны стать компании, которые способны включить должника в свою производственную цепочку. Причем это могут быть как резиденты, так и нерезиденты, обладающие передовыми технологиями. Возможно, со временем появятся специализированные организации, которые будут покупать дешевые активы, приводить их в порядок, выводить на стабильное финансовое положение, увеличивать капитализацию и выгодно продавать. В Беларуси такие примеры есть, но они единичные. И, как правило, связаны с именами двух-трех бизнесменов. Не исключено, что рынок долгов сделает такую деятельность более распространенной. Тогда могут появиться и банки, которые будут финансировать такие профессиональные компании под их бизнес-планы.

Говорить о спросе на долги и его источниках довольно сложно, пока не принят пакет нормативно-правовых документов в развитие Указа № 200. Ведь существует и еще один принципиальный вопрос: многие крупные проблемные заемщики – государственные предприятия. И трансформация долга в капитал означает фактически приватизацию. Какие будут условия и ограничения? Будут ли вводиться обременения или дополнительные обязательства? От этого зависит и интерес рынка к таким долгам.

Хуже не будет

В любом случае рынок долгов должен в той или иной степени «расшить» проблему задолженности. Сегодня Национальный банк значительно ужесточил условия перекредитования и реструктуризации долгов. Да, у банков остались некоторые возможности по списанию и смягчению штрафных санкций. Но механизм достаточно сложный, и его применение весьма ограничено. Через систему дисконтирования долгов можно будет решить вопрос с накопленными штрафными санкциями субъектами хозяйствования.

Будет ли применение Указа № 200 убыточным для банков? В целом – нет. Ведь мы не говорим о продаже всех проблемных активов, а только части из них. Кроме того, по некоторым необслуживаемым долгам банки уже создали стопроцентные резервы за балансом. И тогда продажа с любым дисконтом такого актива покажет прибыль по бухгалтерии. Если таких резервов нет, то, возможно, придется показать и убыток в краткосрочном периоде. Но в любом случае банковский сектор очистится от проблемных активов, что будет являться стимулом для развития и финансового, и промышленного секторов.

Сегодня есть все предпосылки, что история с безответственным кредитованием не повторится. Во-первых, сегодня совершенно другие подходы регулятора, который значительно снизил аппетит банков к необоснованным рискам. И Нацбанк внимательно следит за кредитным портфелем и его качеством, делает определенные выводы. И никто не пытается заигрывать с необеспеченными кредитами.

Во-вторых, изменилась и корпоративная культура в реальном секторе. И к займам относятся более ответственно. В том числе и на государственных предприятиях. Директивное кредитование почти сошло на нет. Президент тоже постоянно говорит: прощения и безоговорочного списания долгов не будет. Деньги должны возвращаться, и ответственны за это персонально руководители предприятий. Такой подход заставляет реально оценивать свои возможности, применять риск-менеджмент, критично оценивать бизнес-планы… Сегодня нормативно-правовая база и ситуация в целом совершенно другая, нежели она была в 2000-е и даже в начале 2010-х годов. Сегодня за основу берутся эффективность, качественные, а не количественные показатели. Но на всех давят былые просчеты и их обнуление – серьезный катализатор для ускорения динамики развития всей экономики.

Владимир Волчков,«Рэспубліка», 29 марта 2019 г.