В сфере борьбы с фирмами-однодневками в ближайшее время могут быть серьезные перемены
Почти год бизнес живет по новым правилам. Канули в Лету проверки как плановые, так и систематические, сняты многие административные барьеры, упрощен ряд процедур. Тем не менее решены пока не все вопросы. Одна из больных тем касается борьбы с лжепредпринимательскими структурами. На днях Первый заместитель Премьер-министра Александр Турчин рассказал, что в этой сфере в ближайшее время могут быть серьезные перемены. Какими они должны быть? И как следует бороться с фирмами-однодневками?
В интересах бизнеса
В течение последних трех лет бизнес-сообщество бьет тревогу по поводу правоприменительной практики Указа Президента № 488. Вариантов было несколько: от внесения изменений до полной отмены. Недавно был озвучен, на мой взгляд, наиболее взвешенный подход – отмена с перенесением отдельных норм в другие нормативные правовые акты. Главное, чтобы этот план был реализован оперативно и с максимальным учетом мнения предпринимателей.
Согласно действующим нормам, сделка с лжепредпринимательской структурой признается недействительной, даже если была совершена до того, как контрагент попал в Реестр коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей с повышенным риском совершения правонарушений в экономической сфере. Ответственность наступает и в случаях, если сделка была должным образом оформлена, а налоги уплачены. Такие нормы препятствуют работе добросовестных субъектов хозяйствования и создают презумпцию виновности юридических лиц и ИП.
Изменения в Указ № 488, внесенные Указом от 22 апреля 2016 г. № 14, не устранили рисков для добросовестного бизнеса. Появилась возможность «откупиться» от административной ответственности после добровольной уплаты доначисленных налогов, что равносильно признанию себя нарушителем налогового законодательства.
Беспокойство вызывает и практика отнесения юридических лиц и ИП к категории лжепредпринимательских структур. По состоянию на 29 октября 2018 года 5543 из 7901 субъекта хозяйствования оказались в Реестре неблагонадежных лишь потому, что не находились по своему юридическому адресу и не реагировали на запросы налоговых органов, которые, скорее всего, направлялись по старому адресу. Только 259 субъектов признаны лжепредпринимательскими по решению суда.
Смущают как принципы определения тех, кто склонен к совершению правонарушений в экономической сфере, так и темпы увеличения числа подобных субъектов.
По мнению членов нашего Бизнес-союза, необходимо исключить ответственность добросовестного участника сделки за действия недобросовестного. Ведь организация не имеет возможности и не должна проводить следственные действия со своим партнером. В том числе следует упразднить административную ответственность и повторное налогообложение при реально проведенных операциях, подтвержденных первичными учетными документами.
Сейчас практика такова: если организация А провела сделку в декабре 2015 года с компанией Х, которую потом (например, в сентябре 2016 года) признали лжепредпринимательской структурой, то защитить себя организация А не может, так как опротестовывать действия госорганов может только компания Х. В данной ситуации налоговые органы признают сделку недействительной, хотя товар поставлен, оприходован, имеются все документы и все условия договора выполнены. Конечно, организация А как добросовестный покупатель может не согласиться с тем, что сделка недействительна, но тогда придут контролирующие органы, перепроверят работу фирмы, будут опрашивать всех причастных, к примеру, водителей, бухгалтеров о том, привозили ли товар, когда, в какое время... Понятное дело, что вспомнить такую давнишнюю сделку непросто. И доказать проверяющим обратное будет очень и очень сложно.
У правоохранительных и контролирующих органов и кроме указа достаточно инструментов для привлечения к ответственности нарушителей законодательства в сфере предпринимательской деятельности. Так, например, когда контролеры (МНС, КГК) при проведении проверки выявляют, что плательщики в целях оптимизации своего налогового бремени заключают, оформляют сделки лишь для вида (мнимая сделка), то они в соответствии с Гражданским кодексом вправе предъявить в суд иск о признании конкретной сделки мнимой. Понятие «мнимая сделка» содержится в статье 171.
Бизнес совершенно не против Реестра, но необходимо конкретизировать условия его ведения, ввести ответственность должностных лиц, уточнить понятие «добросовестный приобретатель». Таковым предлагается считать субъект предпринимательской деятельности, который не знал и не мог знать о том, что лицо, с которым он состоит в договорных отношениях, может относиться к субъектам с повышенным риском совершения правонарушений.
В целом, можно продолжить, но, думаю, и этого достаточно, чтобы задуматься о целесообразности существования такого документа.
Жанна Тарасевич, директор Бизнес-союза предпринимателей и нанимателей имени профессора М.С. Кунявского, член Совета по развитию предпринимательства
Аванс с последствиями
К сожалению, создается устойчивое впечатление, что у подавляющего большинства экспертов и представителей ряда бизнес-сообществ, придерживающихся либеральных взглядов в части «невмешательства государства» в хозяйственную деятельность предпринимательских структур, любые попытки государства переложить на субъектов хозяйствования хотя бы часть ответственности за возможные экономические правонарушения, даже не разобравшись в их сути, изначально вызывают отторжение. Показательный пример – публичная дискуссия за огульную отмену Указа 488 «О некоторых мерах по предупреждению незаконной минимизации сумм налоговых обязательств».
Попытаюсь обосновать свою позицию по данному указу.
Стабильный экономический рост возможен только в стабильной бизнес-среде, подкрепленной взаимным доверием бизнеса и государства. Уровень «потерь» ВВП от теневой экономики от шести (официальная оценка) до двадцати (зарубежные оценки) млрд долларов. Это пагубно сказывается на экономике.
Как свидетельствуют результаты налоговых проверок и практика их обжалования, многие субъекты хозяйствования сталкиваются с претензиями силовых ведомств, вызванными их договорными отношениями с контрагентами. Последние, с точки зрения «силовиков», могут быть задействованы в налоговых махинациях, иметь признаки фиктивности, осуществлять нетипичные для своей деятельности операции или просто не выполнять своих налоговых обязательств. Причем к услугам фирм-однодневок субъекты хозяйствования в подавляющем большинстве подходят осознанно с целью искусственной минимизации налоговых обязательств.
И должны нести ответственность за такие действия.
В прошлом году Советом по развитию предпринимательства на основе анализа правоприменительной практики были сделаны выводы о необходимости корректировки Указа № 488 в целях обеспечения защиты добросовестных субъектов предпринимательской деятельности. Для подготовки проекта соответствующих изменений была даже сформирована рабочая группа.
Отдельные представители либерального крыла бизнес-союзов начали предлагать свои «креативные» решения. Например, предоставить право предпринимателям запрашивать в официальных базах информацию о лжепредпринимательских структурах. Если в ответ на запрос приходит ответ, что его потенциальный контрагент не находится в «черных списках», то все сделки, заключенные с ним, должны считаться законными и через три, и через пять лет. Но в этом, на первый взгляд, логичном предложении есть и ряд вопросов: у каких ведомств и к каким базам данных предполагается получить доступ? Что будет являться основанием для запроса? Кто будет оплачивать эту услугу? Список вопросов можно продолжить.
При таком формате дискуссии вряд ли удастся найти простое и устраивающее все заинтересованные стороны решение. Хотя оно, с моей точки зрения, находится в области правоприменительной практики. В соответствии с документом, чтобы предъявить компании претензию, недостаточно зафиксировать наличие ее контрагента в реестре лжепредпринимательских структур. Претензия должна содержать ссылки на конкретные первичные учетные документы, отражающие хозяйственные операции фирмы в период работы с фирмой-однодневкой. Если бы профильные государственные органы и пострадавшая от их действий предпринимательская структура неукоснительно следовали всем нормам Указа 488, количество взаимных претензий существенно уменьшилось бы.
В зарубежной практике есть немало примеров решения данной проблемы. Например, профильные российские ведомства требуют, чтобы субъекты хозяйствования перед заключением договоров о сотрудничестве выполняли мероприятия «должной осмотрительности и осторожности». Необходимо убедиться, имеет ли контрагент юридическое право на указанную в контракте деятельность, не является ли он фирмой-однодневкой, располагает ли соответствующими финансовыми и людскими ресурсами, способен ли практически выполнить стоящие перед ним договорные обязательства и тому подобное. Более того, российским законодательством определен порядок подтверждения таких действий с привлечением третьих лиц.
Если Указ № 488 будет отменен, этот шаг следует, скорее, рассматривать как некий аванс предпринимательскому сообществу в части установления взаимного доверия между бизнесом и властью. Причем, так как проблемы по декриминализации бизнеса вряд ли сами собой «рассосутся», следует ожидать появления новых норм в нормативно-правовых и/или подзаконных ведомственных актах. Станет ли от этого легче работать бизнесу? Это еще вопрос.
Георгий Гриц, проректор ГУО «Институт повышения квалификации и переподготовки руководителей и специалистов промышленности «Кадры индустрии», кандидат экономических наук
«Народная газета», 16 ноября 2018 г.