Компромисс лучше следствия: Почему трансфертное ценообразование становится камнем преткновения?

Обсуждение нового Налогового кодекса, который должен вступить в силу в 2020 году, породило много идей, дискуссий, надежд… Впрочем, реалисты понимали: основной посыл для разработчиков документа сформулирован объективно правильно: сделать фискальную политику более справедливой и дружелюбной для экономических агентов, но при этом не уменьшить доходную часть бюджета. 

Поэтому в целом предприниматели значительных поблажек от новой фискальной политики не ждали. В чем откровенно призналась советник по экономическим вопросам Республиканского фонда содействия развитию предпринимательства Татьяна Быкова. По ее убеждению, главное-то чтобы не налогов стало меньше, а их администрирование – более простое и менее затратное. И ее, как представителя интересов бизнеса, смущает в обновленном проекте кодекса проблема трансфертного ценообразования. Ведь если сделка происходит, например, между взаимозависимыми компаниями и превышает определенную сумму, то подпадает под контроль налоговых органов. Самые распространенные такие контракты – между производителем и его товаропроводящей сетью. И тогда поставщику приходится подтверждать, что он не уходит от налогов и его цена обоснованная. И подтверждать через сравнение с сопоставимыми сделками. А там критериев прописано… Речь идет не только об аналогичном товаре, но и схожих условиях: сезонность, ситуация на рынке, способ оплаты.

Правда, есть другой механизм: для своего оправдания использовать финансово-экономические оценки на основе документов аналогичных предприятий. «Но кто из коллег их предоставит?» – удивляется Татьяна Быкова. Новый закон вроде бы разрешает плательщику заключить с налоговыми органами соглашение о том, что заявленная им контрактная цена адекватная. Но предприниматели сомневаются: будет ли этот механизм эффективно работать? Захотят ли в массовом порядке сотрудники МНС брать на себя столь серьезную ответственность?

Предприниматели считают: при таком подходе к трансфертному ценообразованию некоторые, даже вполне добросовестные, компании попадают в зону риска. И могут оказаться втянутыми в долгое объяснение с контролирующими органами. Тем более что один из основных тезисов обновленного пакета делового законодательства – презумпция добросовестности. Фирма таковой считается, пока не доказано и документально не подтверждено обратное. А с трансфертными ценами им вроде бы сразу приходится оправдываться.

С доводами бизнеса в целом сложно не согласиться. С его точки зрения, сбор доказательств искусственного изменения контрактных цен – дело налоговых служб. С другой стороны, будут ли они согласны с оценками контролеров?

Впрочем, звучали на заседании клуба и другие точки зрения. Причем от представителей бизнеса. Мол, не мешало бы оценить эффективность упрощений прошлых лет. Их было-то немало. И некоторые используются для минимизации налоговой нагрузки. Все знают об этих схемах, в некоторых странах они запрещены законом. Ибо де-факто являются уходом от платежей в бюджет. Да, часть бизнеса сокращает так свои затраты. Но кому-то же приходится наполнять казну! Значит, происходят усиленные поиски налогооблагаемой базы по другим статьям.

Видимо, работы у экспертов от бизнеса и налоговых органов по шлифовке фискальной политики еще осталось предостаточно. Впрочем, радует, что, несмотря на некоторые противоположности взглядов, в целом предпринимательская общественность начинает видеть в МНС если не друга, то доброго товарища. Как говорят в кулуарах, лучше найти с ними компромисс, чем потом проблемой займутся оперативные службы.

Владимир Волчков, «Рэспублiка», 9 августа 2018 г.